Приговоренный - Страница 108

108

Но насчет мели он зря волновался. На Коровинском плесе произошли совсем другие события.

Клык услышал, что дизели толкача свали бухать намного реже, обороты сбросили. Выглянув в окно, он увидел, что берега заметно отдалились друг от друга. На востоке, то есть там, куда был повернут нос баржи, уже здорово посветлело и гладь водного зеркала отливала не то серебром, не то ртутью. Огоньки бакенов почти наползали один на другой. А километрах в двух впереди из-за поворота реки медленно выдвигалась светящаяся многочисленными огоньками громада «Козьмы Минина». Оттуда донесся требовательный гудок, сзади, из-за спины «Бугровск» ответил ревуном.

Высунуться на палубу Клык решил чисто по наитию сердца. Или по его велению, если более правильно. Короче, он хотел просто поглядеть вблизи на речной пароход, где едут относительно богатые и счастливые люди, которые отдыхают, любуются красотами природы и не ощущают себя добычей, за которой гоняется целая свора собак и охотников.

«Козьма Минин» шел хоть и против течения, но гораздо быстрее, чем «Бугровск» со своими баржами. А «Бугровск» начал плавно поворачивать злево, оставляя по правому борту красный бакен. Баржа проползла от него всего в трех-четырех метрах. Носы их смотрели теперь точно на белый, и Клыку даже показалось, что сейчас состав сомнет эту мигалку и встанет точно поперек «проезжей части», после чего «Козьма» своим острым белым носом долбанет деревянные баржи в борт, причем ту, где находились беглецы, в первую очередь. Дальше воображение нарисовало картинку и вовсе неприятную. Привиделось, как затягивает в водоворот, уносит под винты и так далее. Но тут носы барж стало уводить вправо от белого бакена, и сцепка плавно прошла изгиб узкого фарватера. Послышались новые гудки, трижды мигнули проблески на верхней палубе «Минина», трижды мигнули такой же световой отмашкой с «Бугровска» разоспись левым бортом.

Пока «Минин» величаво проплывал мимо зачуянной сцепки — топовый огонь «Бугровска» светился где-то на уровне второй палубы речного лайнера, — Клык полюбовался этим зрелищем от души. Он даже перебежал по сходням на левую баржу, чтоб быть поближе. На море-то он бывал, но только купался, а на пароходах, даже на речных, ни разу не катался. Даже на речных трамвайчиках. А тут — хоть посмотреть вблизи…

Там, видно, еще только собирались спать ложиться. Где-то музыка играла, похоже, танцевали даже. Из ресторана расслышал он бряканье посуды. В одном окне, до половины затянутом шторкой, чьи-то голые титьки промелькнули. С камбуза какими-то приправами и шашлыком повеяло. Парочки стояли у борта, обнимались, поцелуйчиками обменивались. В световых пятнах от окон какая-то девушка Клыка видела, ручкой помахала. Клык тоже махнул пару раз.

Проползла мимо стометровая махина. Ушла за корму, в темень, а потом огоньки где-то за поворотом реки исчезли. Клык посмотрел немного, повздыхал: уплывает куда-то красивая, вольготная жизнь, а у него такой, пожалуй, никогда не будет. Лишь бы свою, вот эту, пропащую, но все же очень дорогую, по большому счету, жизнишку сохранить подольше.

Он вернулся на «свою» баржу, подошел к надстройке и уже собрался было укладываться на родной тюфяк, когда справа, оттуда, где в темноте прятался берег, разом взревели мощные моторы с разу нескольких катеров.

Клык отчего-то ни на секунду не сомневался, что это за ним. Четыре мощные фары осветили сцепку, и Клык едва успел юркнуть в надстройку, прежде чем один из световых кругов приблизился к нему.

— Эй, на «Бугровске»! — заревели в мегафон. — Застопорить ход! Речная милиция! Повторяю, немедленно застопорить ход!

Следом протарахтела автоматная очередь, и нитка трассирующих пуль унеслась в небеса.

Клык услышал со стороны буксира глухой лязг, должно быть, редуктор переключили на холостой ход. Вся сцепка завибрировала, и от этого, должно быть, без какой-либо команды проснулись Beра и Надя.

— Что это? Встали? Почему стреляют? — Клык не очень понял, кто о чем спрашивал, потому что обе задавали вопросы одновременно.

— Ничего особенного, — ответил он. — Небольшая пересадка!

По правде сказать, Клык полагал, что предстоит «посадка», да и то если их кто-либо захочет брать живыми.

— Чемодан берите! — заорал он во всю глотку и схватился за автомат.

Клык глянул в боковое окошко. Один из катеров уже подцепился к «Бугровску» с кормы второй огибал сцепку с носа, вероятно, намереваясь причалить к левой барже, а третьего видно не было. Клык понял, что этот катер уже подошел к борту той баржи, где они находились. Сообразив, что с него его не увидят, он решил пойти на риск. Терять-то все одно не хрена… Пригнувшись, Клык выскочил из надстройки. обежал грузовые люки по левому борту и выскочил на нос, к якорям, в тот самый момент, когда с катера пошли на абордаж.

Четырехзубая «кошка» с привязанным к ней капроновым тросом уже впилась в низенький фальшборт саржи. Кто-то невидимый Клыку резким голосом прислал:

— Пошел!

Что-то зашкрябало по деревянному борту баржи.

Как раз в этот момент, далеко позади, на корме "Бугровска», там, где пришвартовался милицейский катер, поднялся какой-то шум, кто-то заорал: «Стой! Стрелять буду!», а потом звонко хлопнул пистолетный выстрел. Потом неожиданно взревел лодочный мотор, и от кормы «Бугровска», с левого борта, то есть с противоположной стороны от того места, где пришвартовался катер, задрав нос, рванулась «казанка».

— Ой! — тихо пискнули за спиной у Клыка. Он нервно обернулся и увидел своих спутниц, улегшихся кивотами на палубу и прижавшихся с двух сторон к чемодану.

108