Приговоренный - Страница 88

Вагон был не порожний. Свободна была только небольшая площадка в полтора квадратных метра у двери, через которую пролезли беглецы. Все остальное пространство до самой крыши было заставлено мешками и картонными коробками.

— Культурно едем, — сказал он преувеличенно бодро.

— Господи! — простонала Надежда. — Да когда ж это кончится? Как на войне! От фашистов мы прячемся, что ли?

— Почти, — мрачно ответил Клык. — Тебя никто бегать больше не заставит. Хочешь — прямо сейчас прыгай и иди сдавайся.

— Это страшные люди, Надя! — добавила Вера. Она едва собралась с духом после того, как спрыгнула с платформы, но еще не прошел ее страх перед собой, стрелявшей в человека. И она, толком ничего не зная, попыталась убедить себя, что имеет дело со страшными людьми, которых можно и нужно убивать.

— Мафия! — устрашающим тоном, позаимствованным из какого-то телесериала, почти не скрывая иронии, произнес Клык. Но Надежда поверила и только горестно вздохнула. Она смотрела все шесть сериалов про «Спрута», в том числе и те, где убивают.

Клык решил, что не худо бы осмотреться. Жечь газ в зажигалке было расточительно, а потому он вытащил из-за пояса охотничий нож, когда-то принадлежавший Треплу, то есть ныне покойному Ворожцову, и на ощупь отколол лучинку от доски на одном из ящиков. Лучинку он аккуратно подпалил от зажигалки и объявил:

— Да будет свет!

— …Сказал монтер и сделал замыкание, — проворчала Надежда. — Смотри, сгорим еще тут!

Судя по маркировке, в ящиках были гвозди разных размеров, а в картонных коробках — хозяйственное мыло. Конечно, для кого-то это были вещи нужные и даже подлежащие краже, но Клык в данный момент больше интересовался жратвой, а потому разочаровался.

Чтоб не сидеть на щелястом полу вагона и не увеличить шансы на ишиас, уселись на чемодан так же, как сидели в кузове «ЗИЛа», — спинами друг к другу. Молчали, потому что у каждого было полно своих мыслей, делиться которыми не хотелось. Лучинка догорела, но сквозь какие-то щели уже проникал серый рассвет. По крыше забарабанил дождь.

Клык прикинул, сколько времени займет у ментов проверка того состава, на котором они прикатили в Черемисино. Выходило, что не так уж и много. В цистерны они и заглядывать не будут, потому что в них ездят зайцами только самоубийцы. А вагонов и платформ не так уж и много. Их обшмонают за час-пол-тора, не больше. Сколько сможет пройти товарняк, на котором они сейчас едут? Самое большее — километров семьдесят. Если, конечно, не остановится в Сидорове. Впрочем, неизвестно, куда он вообще идет, этот поезд. Лес, конечно, вряд ли повезут на Север или в Сибирь, хотя в нашем государстве все возможно…

Черт с ним, с этим лесом! Сейчас главное, чтоб поезд ушел подальше, а у ментов насчет «прыг-скока» шарики не прокрутились. Хорошо бы, если б так и было. И еще лучше, если бы поезд остановился где-нибудь в лесу, дожидаясь, пока светофор откроют. Тогда можно тихонечко слезть, спрятать автоматы в чемодан, дотопать пешочком до какой-нибудь платформы, где электрички ходят, и доехать до вокзала. Или на шоссе какое-нибудь выбраться… Только лучше, если все это будет не в той области, где прокурором товарищ Иванцов. И не в той, где Греков. Если Курбаши достали, значит, и с тем каши не сваришь.

Слава Богу, мятая пачка «Мальборо», которую Клык запихнул в карман перед тем, как удирать из «центра отдыха», лежала в правом нагрудном кармане куртки, а потому не подмокла в реке.

— Закурим? — предложил он. Надя повернулась и вытянула ноготками сигарету. Клык поднес ей огоньку, получил в благодарность за это струю дыма в нос, и два оранжевых огонька затеплились в вагонной полутьме.

— Можно мне тоже? — попросила Вера.

— Прошу. — Клык снова чиркнул зажигалкой.

Теперь огоньков было три. Вера, хотя вообще-то

могла вполне обойтись, решила «отравиться» за компанию. Почему-то ей не хотелось, чтоб Надежда с Клыком курили на пару.

— Третьим, говорят, нельзя прикуривать, — заметила Надежда, — примета плохая.

— Это от одной спички, — возразила Вера, — а так — можно. Это англичане придумали, в англо-бурскую войну. Дескать, пока три человека прикуривают, снайпер прицелиться может.

— Ух ты, какая умная! — прореагировала Надя, которой что-то явно не понравилось. Клык подумал, что бабы — вещь очень тонкая и опасная в обращении. Если будешь кому-то уделять чуть больше внимания, то можно их перессорить. Даже если речь будет идти всего лишь о куреве. А ссоры в этом дружном коллективе сейчас ни к чему. Надо как-то вместе выкручиваться. Поэтому, как ни приятно было узнать, что бабонькам он не безразличен, лучше было не развивать активность ни в одном направлении. Или проявлять сразу в обоих. Поэтому Клык как-то невзначай положил левую ладонь на мягкое, обтянутое сырыми джинсами Надино колено, причем так, что Вера этого не могла видеть. Вместе с тем он повернул лицо направо, к Вере, и заметил:

— А ты где стрелять научилась, кстати?

— В школе. Тогда еще НВП проходили. Нас даже на стрельбище возили из автомата стрелять. Но вообще-то я сегодня второй раз в жизни стреляла.

— Удачно вышло, — заметил Клык, ощутимо погладив Наде колено, и почувствовал, что у той это не вызвало негативной реакции.

— Случайно, — ответила Вера. — А мне за это ничего не будет? Это действительно были переодетые бандиты?

— Не бери в голову, — посоветовал Клык, переместив левую ладонь с Надиного колена на бедро. — Наша контора тебя не отдаст.

В это самое время правая ладонь Надежды легонько скользнула по колену Клыка, и остренькие ноготки шаловливо поскребли джинсовую ткань. Ишь ты, поди ж ты, что и говоришь ты! Клык опять пожалел, что дур сразу две. С Веркой, конечно, так просто не выйдет, она на фу-фу не пойдет, интеллигенция вшивая, а вот огородницу прямо-таки грех не трахнуть — похоже, готова, как юная пионерка.