Приговоренный - Страница 10

— Врет, — пригубив из кружки, согласился Черный. — Слинять он хочет, Семеныч. И очень может быть, что нычки там нет. Я тут даже подумал: а брал ли он «дипломат»? Может, перестукнулся с каким нибудь поездным, а? Или как-то еще узнал?

— Не исключено, конечно, — кивнул Иванцов. — Я тоже об этом думал. Конечно, от моих ребят уйти нелегко. Это он дурак, если надеется. Так вот, думаю, что надо тебе приехать. И привезти пяток ребят повернее. Вы там, в глухомани, сможете любые методики применять — ори не ори, не услышат. Когда дойдет до кондиции, скажет всю правду. Если нычки действительно нет, я тебе за Балыбина свою услугу окажу. Возьму Курбаши и Штангиста за жабры. Вчера, когда разобрали балыбинские загашники, я туда сразу же людей послал, как только сообщили об убийстве, — там на них много чего нашлось. Милиция, если Найденову намекнуть, в два счета все что надо докрутит.

— А если нычка есть, оставишь их? — Черный блеснул золотой фиксой.

— Из города выгоню, пусть в райцентрах попасутся. Все равно ведь мимо меня к губернатору не проедут. И. о. городского — уже сейчас мой. А в том, что его утвердят, можешь не сомневаться.

— Добрый ты что-то стал, гражданин прокурор, — недоверчиво произнес Черный. — Ладно, поверим. Когда мне в твою сторожку являться?

— Давай завтра. На 678-м километре Московского шоссе, рядом с постом ГАИ, поворот направо, под «кирпич». Там тебя будет ждать мой проводник. Привезет куда надо, не сомневайся.

— Как же не сомневаться-то, Семеныч? А вдруг ты меня просто-напросто скрутишь, да и сунешь в камеру на место Клыка?

— Эх, Вова! Если б не знал, что ты шутишь, обиделся бы. Скрутить тебя и здесь можно, только какой же дурак режет кур, которые золотые яйца несут? Нужен ты мне, Володя, очень нужен.

— Ладно, замнем для ясности. Когда мне быть у этого «кирпича»?

— Для ровного счета — в полночь.

— Сколько всего народу брать?

— Да бери хоть всех, если охота. Главное, чтоб о нычке узнало поменьше. И кортеж постарайся поменьше сделать, чтоб мне потом не пришлось тебя от ФСБ отмазывать. Рындин, конечно, мужик приятный, понимающий, но ведомство у него скользкое. А привязал я его еще не очень крепко.

— Пять машин возьму.

— Только «КамАЗы» не бери, а то за Басаева примут, — усмехнулся прокурор. — И постарайся в колонну не строиться.

— Ладно…

ЖУРНАЛИСТКА

— Верочка, — строго сказал редактор отдела криминальной хроники областной газеты «Губернские вести» (бывшего «Ленинского пути»), — потрудилась ты прекрасно. Профессионально. Но, к сожалению, в таком объеме это у нас не пойдет. Полосу нам под это убийство не дадут. Максимум полколонки. Давай, сокращай по-быстренькому, к двум часам понесу в секретариат.

— Николай Михайлович, — у Верочки Авдеевой аж уши покраснели от негодования, — да это ж сенсация! Вы понимаете? Сен-са-ция! В Америке всю газету бы под это отдали, а вы — полколонки. Представляете себе: убили бы прокурора Оклахома-Сити или Нового Орлеана? Да тут со всех Штатов пресса сбежалась бы.

— Верунчик! — нежно, но твердо ответил Николай Михайлович. — Давай не будем отвлекаться на демагогию. Мы не в Оклахоме-Сити живем. У нас четыре полосы, полторы на рекламу, полторы на официоз. Остается полполосы на творчество. И потом с чего ты взяла, что это сенсуха? У нас в этом году зарегистрировано 94 убийства плюс 35 неопознанных трупов. Ну убили городского прокурора с любовницей. Что он, не человек? Точно такой же, как Вася Иванов с машзавода, которому у пивной сегодня или завтра проломят башку бутылкой.

— Да ведь это заказное убийство! Ежу понятно!

У нас в городе, Верочка, каждое второе убийство заказное. А каждое первое-по пьянке. Ты думаешь, если мы дадим твой опус на всю первую полосу под аршинной шапкой: "Балыбин убит!" как делается в твоих любимых Штатах, то нашу газетку будут покупать больше? К тому же уже весь город и половина области все знают — в восемь утра областное радио передавало сообщение.

— Ага, знают! — иронически проворчала Авдеева —

Я сегодня уже утром слышала как бабы в автобусе трепались. Дескать, московская любовница приехала и порешила местную утюгом, а его ножом зарезала. Вот ты и напиши, что им по пуле в голову всадили, а за что и почему — этого еще и прокуратура не знает. Не фантазируй. Все, работай, Верунчик.

Редактор углубился в чтение какого-то иного материала, а сопящая от злости Верочка уселась за свой столик и принялась выдергивать из своей рукописи страничку за страничкой, потом — чиркать абзац за абзацем. Это длилось не более десяти минут, после чего текст, в котором уцелели всего три безбожно исполосованные странички, улегся под нос Николаю Михайловичу.

Так… — сказал тот. — Вполне приемлемо Но тебе кто-нибудь из официальных лиц говорил о том что подозревает заказное убийство? Нет, не говорил. И нечего самой делать выводы. Убираю. Так Вот это тоже не нужно. Откуда ты знаешь, что речь идет о мести криминальных структур? Они тебе докладывали. Вполне могли поссориться две подружки. А пистолет, между прочим, мог принадлежать госпоже Клевцовой или прокурору Балыбину. Может, она его застрелила, а потом с перепугу покончила с собой? Или наоборот. А эта брюнетка, уехавшая на машине, просто запаниковала, подумав, что ее обвинят в убийстве. А ты уж тут приговоры выносишь!

Редактор еще кое-что вычеркнул и расписался на бланке.

— Все. Пошел к ответственному. А ты не дуйся! И вообще, иди-ка ты в отпуск! И сама отдохнешь, и мне спокойней будет. Материала у меня хватит. Главный, слава Богу, сенсаций не требует.